Наши публикации

НЮАНСЫ КОЛХОЗНОЙ ПРИВАТИЗАЦИИ

В нюансах этого дела невозможно разобраться без экскурса в историю приватизации. В свое время Равел Закиров был председателем колхоза «Яна Тормыш» (село Янгулово и деревня Старый Кушкет, Балтасинский район РТ; в переводе с татарского — «новая жизнь»), а когда на его базе в 1996 году был создан одноименный СХПК, пересел в кресло руководителя сельхозкооператива. Несмотря на то что хозяйство было не из бедных (одна из специализаций — разведение и продажа коров и быков холмогорской породы), у него сразу же начали копиться долги по налогам и пенсионным сборам.

Как раз для таких агрофирм в начале 2000-х годов власти республики придумали программу реструктуризации задолженности, которая предусматривала предоставление отсрочки погашения долга на пять лет и еще пятилетнюю рассрочку по выплатам долга. В 2003 году СХПК «Яна Тормыш» также вступил в эту программу, к тому времени его долги составили 13,2 млн рублей.

Однако сразу было понятно, что проблему долгов СХПК эта программа не решит. В связи с этим минсельхоз РТ начал передавать безнадежные СХПК в руки нарождавшихся гигантских агрохолдингов, а чтобы спасти более крепкие хозяйства от неминуемого банкротства, была предложена незамысловатая, но сомнительная схема, в которой крайними оказывались пенсионный фонд РФ и налоговики. Речь шла о создании нового, свободного от долгов юрлица, на него бы переводились основные активы СХПК, который затем банкротился.

Схема была согласована на самом верху, так что появление в декабре 2003 года ООО «Яна Тормыш», которое возглавил Закиров, нельзя назвать его личной инициативой. Уставной капитал общества составил 14 тыс. рублей. При этом учредителями ООО стали не сотни пайщиков сельхозкооператива, а всего 11 человек, в том числе и Закиров, которых, как теперь рассказывают жители села, они на общем собрании сами выбрали и наделили полномочиями вести бизнес. Доля каждого из учредителей в уставном капитале составила 1272 рубля (чуть более 9%).

Как рассказал «БИЗНЕС Online» главный бухгалтер общества Ильсур Закиров (однофамилец директора, еще один из учредителей ООО), тогда же селяне написали заявления, что они выходят из СХПК со своими земельными и имущественными паями, одновременно подписав с ООО договоры по передаче ему своих паев в аренду. Таким образом были выведены основные активы СХПК, а для имитации бурной деятельности кооператива на его балансе оставили малоликвидное имущество, балансовая стоимость которого составляла 13,7 млн рублей — чуть больше, чем задолженность кооператива. Также в СХПК продолжали числиться несколько штатных сотрудников. Когда в 2008 году завершился срок пятилетней отсрочки по долгам СХПК, Закиров подал в Арбитражный суд РТ иск о банкротстве сельхозкооператива. Все было сделано грамотно, т. к. формально активы предприятия превышали его долги, что ограждало руководство кооператива от возможных обвинений в мошенничестве.

В декабре 2008 года СХПК был признан банкротом. Когда конкурсный управляющий стал распродавать активы кооператива, то смог выручить лишь около 1,2 млн рублей (имущество по остаточной стоимости выкупило само ООО «Яна Тормыш»), притом что расходы конкурсного производства составили 887 тысяч. Так что пенсионный фонд и налоговая в результате этой операции оказались с носом. Хотя они возражали, в сентябре 2010 года Арбитражный суд завершил конкурсное производство, вскоре кооператив «Яна Тормыш» был ликвидирован. В мае 2009 года, через несколько месяцев после того, как СХПК был признан банкротом, Закиров написал заявление об уходе с поста гендиректора ООО «Яна Тормыш» на пенсию, оставшись рядовым соучредителем. Его место во главе сельхозкомпании занял Магсумзян Сайфутдинов.

«ЕСЛИ МЫ ЛИШИМСЯ ЭТИХ ДЕНЕГ, ТО ПРЕДПРИЯТИЕ НЕ СМОЖЕТ ФУНКЦИОНИРОВАТЬ»

Сейчас агрофирма «Яна Тормыш» числится в списке самых крупных сельхозпредприятий Балтасинского района. По данным на 2015 год, компания арендовала 4964 га земли, на которых выращивалось 3,5 тыс. свиней, 2 тыс. голов КРС, около сотни лошадей. Хозяйство производит почти 6 тыс. ц мяса в год на основе выращивания собственных зерновых и кормовых культур. В структуре прибыли около 40% занимает продажа молока, 30% — мясо свиней, 15% — КРС, остальное приходится на растениеводство. «У нас даже пасеки есть. В соседней деревне свинокомплекс. Другие хозяйства уже от него отказались: нерентабельно, а мы держим. Людям же работа нужна, а если закрыть, 30 человек без работы останутся. Мы выплачиваем премии, 13-е зарплаты — нигде такого нет», — рассказывает главный экономист Ильшат Шарифуллин.

Согласно последней опубликованной в базе данных «Контур.Фокус» финансовой отчетности, в 2017 году ООО «Яна Тормыш» показало прибыль в размере 28,5 млн рублей. Выручка составила 171 млн рублей, расходы — более 142 миллионов. Однако в 2018 году, как рассказал газете «БИЗНЕС Online» главбух общества, прибыль снизилась и составила 18 млн рублей, из которой 15 млн рублей приходится на бюджетные субсидии. Таким образом, прибыль с продаж в прошлом году составила чуть более 3 млн рублей. Все было тихо-спокойно, до тех пор, пока 28 марта 2018 года Равел Закиров не потребовал выплатить его долю в ООО, которую он определил в размере 23,923 млн рублей, исходя из текущей балансовой стоимости агрофирмы, составившей на конец 2018 года 262,8 млн рублей.

Закиров направил в адрес руководства ООО запрос по предоставлению информации о деятельности общества и об ознакомлении с бухгалтерской и иной документацией, который был проигнорирован. В октябре 2018 года Арбитражный суд РТ удовлетворил иск Закирова об истребовании запрашиваемой информации. В судах его интересы представляет казанская юридическая фирма «Юстиция». Многие односельчане Закирова считают, что казанские юристы соблазнили экс-председателя колхоза большими деньгами, которые они готовы за хороший процент вытащить из агрофирмы.

«Сумма, на которую претендует Равел Закиров, равна годовому фонду оплаты труда ООО, которое дает работу жителям двух деревень. Если мы лишимся этих денег, то предприятие не сможет функционировать», — подчеркнул главный бухгалтер общества. Гендиректор Сайфутдинов еще более категоричен. По его словам, если суд удовлетворит иск Закирова, то агрофирму придется банкротить. «Как я могу сегодня взять и отдать 23 миллиона? У нас же свободных денег нет, это имущественный капитал. Но мы все еще верим, что негативного развития событий удастся избежать», — считают в руководстве компании.

«НА СОБРАНИИ ТАКЖЕ ПРИСУТСТВОВАЛ ЗАКИРОВ И ТОЖЕ ПРОГОЛОСОВАЛ ЗА ПРИНЯТИЕ ЭТОГО РЕШЕНИЯ»

С юридической точки зрения требования Закирова абсолютно законны. В ГК РФ установлено, что участник общества с ограниченной ответственностью вправе выйти из него, потребовав выплаты доли в уставном капитале независимо от согласия других участников общества, если иное не предусмотрено его уставом. При этом ему по закону должна быть выплачена действительная стоимость доли или выдано в натуре имущество, соответствующее этой доле. Однако натуральное возмещение даже не рассматривается — требования Закирова именно денежные.

В уставе ООО «Яна Тормыш» не было оговорки о запрете выходить из общества без согласия других его участников. Руководство агрофирмы обратилось за помощью в министерство сельского хозяйства РТ, которое, по всей видимости, усмотрело в действиях Закирова крайне опасный прецедент. Вероятное решение суда в пользу истца может коснуться едва ли не всех агрофирм, которые в конце 1990-х — начале 2000-х точно так же были реорганизованы в ООО. В пресс-службе минсельхоза РТ газете «БИЗНЕС Online» подтвердили, что сотрудники ведомства оказывали агрофирме «Яна Тормыш» правовую помощь. Не исключено, что с именно подачи чиновников 6 апреля прошлого года было созвано внеочередное общее собрание участников ООО, на котором были внесены изменения в устав. В частности, в него включили статью 8.3, согласно которой участники общества имеют преимущественное право покупки доли уходящего участника, причем цена этой доли устанавливается в размере ее номинальной стоимости, то есть 1272 рубля.

Примечательно, что в минсельхозе республики прекрасно осведомлены о деталях того собрания учредителей ООО из Балтасинского района. «Данные положения были закреплены в уставе на основании единогласного решения общего собрания участников общества, на котором также присутствовал Закиров Р.Г. и тоже проголосовал за принятие этого решения. Следует обратить внимание, что данные положения распространяются на всех участников общества и не ограничивают в правах только Закирова Р.Г. Они приняты для того, чтобы сохранить хозяйство единым, не позволив растащить его на части», — говорится в комментарии минсельхоза, полученном «БИЗНЕС Online».

Однако юристы из «Юстиции» считают по-другому. Они прямо обвиняют руководство агрофирмы, а значит, косвенно и чиновников минсельхоза РТ в подлоге. «В конце марта 2018 года мы подписали с Закировым договор и доверенность на представление его интересов. По ней мы вправе продать его долю в уставном капитале по цене и на условиях по своему усмотрению, у нас есть право получения денег от продажи доли. Узнав об этом, „Яна Тормыш“ уже 6 апреля проводит собрание, нарушая требования закона об ООО, согласно которому необходимо уведомить о дате собрания и его повестке за месяц», — возмущается начальник юротдела «Юстиции» Рашид Назмутдинов.

Он утверждает, что Закиров на собрании ничего не подписывал. «Протокол состоит из трех листов. На первом и втором его подписи нет, на третьем есть подпись, похожая на подпись Закирова, но он ничего не подписывал, — говорит Назмутдинов. — Закиров в начале собрания был, потом поругался и ушел. Есть свидетельские показания, что он голосовал против принятия устава. Ну и с точки зрения логики: на собрании обсуждался вопрос отчуждения его доли, как он мог подписать устав, направленный против себя?»

«Равел Закиров лично подписался под документом, это любая экспертиза докажет, — возражает Ильсур Закиров, отмечая, что тогда тот свои требования о продаже доли еще не выставлял. — Он сказал: „Ладно, я не против, меняйте устав“. Но при этом потребовал начать выплачивать дивиденды: „Давайте уже начнем распределять прибыль. Ладно, раньше у нас денег не было и мы не платили, а сейчас мы разбогатели, прибыль появилась“. Позже он мне звонил и предлагал из прибыли ООО доплачивать тем пенсионерам, кто получает по 8000 рублей. Но это ведь нереально!»

Пока вопрос о подписи стороны предпочитают не педалировать, но не исключено, что дело дойдет и до судебной экспертизы. Пока юристы «Юстиции» пытаются оспорить легитимность внеочередного собрания участников общества на основании того, что были нарушены правила созыва собрания. «Мы три раза жалобу в ЦБ РФ подавали: в первый раз нам ее удовлетворили, но в связи с первичным нарушением суд ограничился предупреждением (в адрес «Яна Тормыш» — прим. ред.). Во второй раз мировой суд прекратил дело в связи с тем, что протокол в ЦБ составлен одним человеком, а подписан другим. Сейчас мы подали жалобу в третий раз, протокол направлен в мировой суд Балтасей. Планируем подать еще одну жалобу», — добавил другой сотрудник «Юстиции», Эдуард Туктаров, играющий в этой истории одну из ключевых ролей, о чем мы расскажем ниже. — Кроме того, они (руководители ООО — прим. ред.) всячески препятствовали нам в предоставлении документов. Дошло до абсурда: в день собрания контору якобы взломали и украли финансовую отчетность, а деньги не тронули!»

В мае и июле 2018 года Равел Закиров направил руководству агрофирмы заявление о желании продать долю в уставном капитале общества. Намерение реализовать преимущественное право на приобретение его доли выразили три других участника ООО: Ильсур Закиров, Ильгиз Загидуллин и Камиль Ахмадуллин. Они заявили, что готовы купить долю по номинальной стоимости, то есть за те самые 1272 рубля, а когда Закиров отказался продавать на этих условиях, обратились с иском в Арбитражный суд РТ, требуя его обязать исполнить оферту. Однако судья Эльмира Королева отказала в удовлетворении иска, отметив, что у Закирова отсутствовало намерение продать долю по цене, акцептованной истцами.

«НАРОД ПОТРЕБОВАЛ ВОССТАНОВИТЬ СХПК И ЗАОДНО ЗАБРАТЬ ДОВЕРЕННОСТЬ У ЮРИСТОВ «ЮСТИЦИИ»

Параллельно с этим среди взбудораженных событиями жителей деревень вновь стала крепнуть идея воссоздания СХПК и возврата имущества ООО в общую собственность. «Идея переоформления СХПК в ООО родилась из установки, полученной из Казани, начать работу с чистого листа, оставив все долги на старом юрлице. Тогда нам говорили, что ООО — это то же самое, что колхоз, только наименование другое, а работать будем так же, как раньше. Все в это поверили, никто не разобрался в сути. Были, конечно, те, кто возмущался, но их никто не послушал. А сейчас, когда работники начали выходить на пенсию и получают по 8 тысяч рублей, они говорят, что их обманули», — отметил «БИЗНЕС Online» Ильсур Закиров. Он рассказал, что, когда селяне выходили из СХПК, они получали выделы в виде земельных и имущественных (здания, сооружения и сельхозоборудование) паев в сумме порядка 54 тыс. рублей. Свои паи они передали в аренду ООО.

За земельные паи селяне получали какие-то выплаты в натуральной форме (зерно, мясо, сено, комбикорма и т. д.), а за пользование арендованным имуществом агрофирма ни разу им не заплатила. Впрочем, ни разу за 15 лет не была распределена и прибыль среди участников общества — все деньги шли на развитие производства. Первоначально ООО было чистой фикцией — имущество у него не было, все только в аренде. Но за годы фирма-фантом нагуляла вес, а паи, наоборот, сдулись. «За это время большинство арендованного имущества, входящего в паи, было списано. Осталось активов примерно на 5–6 миллионов рублей, которые висят на балансе ООО», — сообщил главный бухгалтер. По его словам, новое имущество оформлялось уже на ООО, а значит, принадлежало не народу, а тем самым 11 учредителям компании.

И это еще не все. Как выяснил «БИЗНЕС Online» темная история приключилась с многотысячным колхозным стадом — 2 тыс. голов КРС и 3 тыс. голов свиней. При выделе паев оно вообще никак не учитывалось, в аренду ООО его никто не отдавал. «Я сам уже не помню, как оформлялись животные, а документы мы никак не смогли разыскать», — признался бухгалтер ООО, добавив, что этим лично в 2003 году не занимался. Фактически 11 учредителей ООО оказались единоличными владельцами многотысячного стада, материализовавшегося из воздуха. Другими словами, в результате схемы, которая должна была помочь сохранить крепкое производство, бывшие члены колхоза лишились основной своей собственности и остались с нищенскими пенсиями. На это никто не обращал внимания, пока один из «приватизаторов» не решил выйти в кеш.

Когда Равел Закиров, уставший ждать дивидендов, потребовал свою долю в обществе, плотину прорвало — селяне стали активно требовать восстановления СХПК. Но, как оказалось, поезд уже ушел. «Мы три раза на сходах и на собраниях учредителей ООО поднимали вопрос о восстановлении СХПК и возврате туда всех активов агрофирмы. Но для принятия решения нужно единогласное голосование всех учредителей ООО, а Равел Закиров против этого», — рассказал «БИЗНЕС Online» его однофамилец. В начале февраля 2019 года, когда Равел Закиров в очередной раз отказался, терпение односельчан лопнуло, они пошли к его дому. Всего, по словам очевидцев, собралась толпа где-то из 100 человек. На место событий срочно приехал участковый, чтобы не допустить эксцессов. Он и убедил Равела Закирова пообщаться с представителями общественности. «В дом к Закирову зашли около 10 человек. Народ требовал восстановить СХПК и заодно забрать доверенность у юристов „Юстиции“», — рассказал «БИЗНЕС Online» один из участников тех событий. По его словам, увидев толпу, Равел Закиров сначала испугался, пообещал отозвать доверенность и попросил привезти к нему нотариуса. Но, когда после обеда привезли нотариуса, Закиров свои слова взял обратно — к тому времени основная толпа у его дома рассосалась, осталось человек пять-шесть.

«ЭТИ 24 МИЛЛИОНА ЕЩЕ МОГУТ УВЕЛИЧИТЬСЯ»

Попытка силового воздействия лишь добавила решимости юристам «Юстиции». 6 февраля 2019 года, то есть через несколько дней после того происшествия, Равел Закиров подписал с упомянутым нами представителем «Юстиции» Туктаровым договор уступки права требования к агрофирме о выплате доли в размере 9,1% по действительной цене в сумме 23,923 млн рублей. Согласно договору цессии, в качестве оплаты уступаемой доли Туктаров обязался передать Закирову 2 млн рублей после получения денег с должника. Таким образом, себе за «труды» казанские юристы «начислили» 21,9 млн рублей дохода. Вскоре Туктаров направил в адрес руководства компании официальное уведомление о том, что теперь он является новым кредитором бывшего колхоза. Он потребовал уплатить ему и стоимость доли, и 318 тыс. рублей в качестве неустойки за пользование чужими денежными средствами. Одновременно подал иск с аналогичным содержанием в Арбитражный суд РТ.

17 апреля состоялись предварительные слушания. Все та же судья Королева, несмотря на возражения ответчиков, удовлетворила ходатайство представлявшего Закирова начальника юротдела «Юстиции» Назмутдинова о замене лица, заявившего права требования, на Туктарова. Остальные 10 совладельцев бывшего колхоза, привлеченные к процессу в качестве третьих лиц, на заседание не явились. Зато истец пригласил третьим лицом супругу Закирова Фанию Закирову. Таким образом он ответил на возражения ответчиков, что 24 млн, о которых идет речь, являются совместно нажитым имуществом и не подлежат взысканию по Семейному кодексу. Следующее заседание суда назначено на 8 мая. Как рассказал «БИЗНЕС Online» Назмутдинов, условия сотрудничества с Закировым такие: все, что вытащат из агрофирмы, будет пропорционально договоренностям разделено между юристами и бывшим соучредителем «Яна Тормыш» Закировым. «Тут еще может быть аудиторская проверка, по результатам которой эти 24 миллиона могут увеличиться», — отметил юрист. На вопрос нашего издания, почему Закиров выбрал именно правовой центр «Юстиция», Назмутдинов пояснил, что юристы этой компании часто ездят в Балтаси по работе и плотно занимаются земельными делами. По словам начальника юротдела «Юстиции», аналогичный кейс в их практике уже был: «В Балтасинском районе в 2013 году один соучредитель вышел из общества и тоже получил большую сумму — свою действительную долю, а не номинальную».

Правда, как установил «БИЗНЕС Online», в тот раз речь шла о гораздо меньшей сумме. Житель деревни Пускань Балтасинского района Ильдар Бурханов с помощью «Юстиции» добился от ООО имени Тимирязева (деревня Норма Балтасинского района) выплаты действительной стоимости доли в размере 4,187 млн рублей. В том случае руководство компании тоже хотело выплатить ему номинальную стоимость доли в 1000 рублей, но суд в трех инстанциях встал на сторону соучредителя агрофирмы. «Я за людей не отвечаю. Это частная собственность — что хотят, то и делают», — подытожил Туктаров, комментируя гипотезу о том, что дело Закирова может стать самым громким прецедентом и примером для подражания для других совладельцев сельскохозяйственных ООО, спровоцировав волну монетизации итогов аграрной приватизации.

«МЫ ПРОСИМ МИННИХАНОВА ВМЕШАТЬСЯ В СИТУАЦИЮ. ОН ЖЕ САМ ПОСТОЯННО ГОВОРИТ, ЧТО ДЕРЕВНЮ НАДО СОХРАНИТЬ»

«Сейчас Равеля Закирова все ненавидят, все злые на него. Это же неправильно, что он делает», — рассказал «БИЗНЕС Online» один из молодых жителей села Янгулово, Раниль Габдрахманов, который стал одним из инициаторов письма на имя президента РТ Рустама Минниханова. Он сообщил, что в марте 2019 года свои подписи под этим письмом поставили около 450 жителей двух деревень. В нем сказано, что ООО «Яна Тормыш» является единственной организацией, которая предоставляет рабочие места для населения двух сел, где проживают почти 1,2 тыс. человек. «Из них 45 процентов составляет молодое поколение, которое активно пропагандирует будущее деревень и сел нашей республики. Мы всерьез обеспокоены дальнейшей судьбой как организации, так и села. Подобные действия приведут к распаду хозяйства, впоследствии к безработице и разрушению деревень. Просим вас помочь в разрешении данного конфликта с Равелем Закировым», — говорится в письме. По мнению Габдрахманова, если у юристов Закирова получится забрать эти деньги, то «села не останется, молодых тоже не останется».

«Мы просим Минниханова вмешаться в ситуацию. Он же сам постоянно говорит, что деревню надо сохранить, дать рабочие места. Это мы и имели в виду», — отметил он. Инициаторами письма, по словам Габдрахманова, были «молодые активные жители деревень и те, кто уехал в Казань, но не разрывает связь с малой Родиной». «Знаете, в 90-е годы Равел Закиров был очень хорошим и сильным хозяйственником, он не дал развалить колхоз. Я с ним 10 лет проработал бухгалтером — никаких проблем и конфликтов у нас с ним не было. Я не хочу сказать, что он плохой человек. Может, он сейчас и сам не рад, что связался с этими юристами», — в свою очередь, сказал Ильсур Закиров.

Корреспондент «БИЗНЕС Online» побывала и на предприятии. Там трудятся 165 человек — это основное место работы для жителей двух ближайших деревень, и люди очень переживают, что лишатся его. «Это катастрофа, инде! Наши бабушки-дедушки построили данный колхоз, а тут эти приходят. Нам обидно ведь. У нас дети есть, их надо учить, кормить… Если нас закроют, нам ничего не останется! Как жить дальше? Ладно, пенсионерам немножко пенсию дадут, пусть и 9 тысяч, а многим до пенсии еще работать и работать. Если колхоз распадется, куда нам пойти? Да и села не будет», — переживает доярка Фаузия Хайрутдинова. Остальные работницы думают так же. «Мы сами удивляемся, как так получилось. Вроде заставили его. Он же нормальный был, когда директором работал. Что с ним случилось?» — недоумевает ее коллега Рамзия Асхадуллина.

В целом сотрудники сходятся во мнении, что, еще будучи во главе предприятия, Закиров зарекомендовал себя как очень жесткий и авторитарный управленец, но все равно недоумевают, как он мог так поступить. «Идея частично его, наверное. Просто юристы подтолкнули его на это. В нашем районе и раньше такие случаи были. Учредители нескольких хозяйств („Сосна“, „Якты юл“) сначала хотели потребовать свою долю, потом отказались. Видимо, совесть проснулась. У Закирова она уже вряд ли проснется, иначе он бы уже давно передумал. Он вам будет говорить, что его выгнали [из „Яна Тормыш“]. 10 лет с тех пор прошло, все нормально было, никаких претензий не предъявлял. Мы с ним рука об руку работали: он человек с характером, конечно…» — рассказывает Сайфутдинов. «Он очень жесткий, в свое время издевался над народом, как мог. Когда он был директором, ввел систему оценок, к которой привязывал зарплату. Тройку ставит — получи 25 процентов от зарплаты. Представляете? Какую-то причину находит, приказ подписывает в конце месяца, что ты что-то не доделал, — и все, зарплаты нет. Он работал, конечно, хорошо, молодец, хозяйство держал, но человека за человека не считал. А как стареть начал, вообще сильно изменился», — объясняет, что значит «с характером», главный агроном Ильгиз Загидуллин.

По его словам, Закиров действительно уверен, что его в свое время несправедливо «выгнали» с должности директора, и затаил обиду. «Тут к нему эти адвокаты пришли, и он решил отомстить за колхоз. Закиров и согласился. Хотя его Магсумзян (Магсумзян Сайфутдинов — нынешний директор СПХ — прим. ред.) и кормил все время, и лошадь давал, зерно, мясо, и в санаторий отправлял за 50 тысяч. Не меня, не Ильшата (Шарифуллина — главного экономиста — прим. ред.), а его, хотя он давно на пенсии был. Свое 70-летие он провел за колхозный счет. Он чувствует себя на пенсии как будто хозяин. Сейчас вообще свою долю продал адвокатам. Скажите, есть справедливость в этом мире? Нет ведь. Зачем эти адвокаты ходят? Разве это их дело? Разве так должно быть?» — обреченно говорит агроном.

Шарифуллин рассказал, что Туктаров и Назмутдинов на прошлой неделе явились на собрание учредителей, на которое звали Закирова. Назмутдинов «обрадовал» присутствующих, что за все вопросы будет отвечать Туктаров — он теперь сможет влиять на производственные планы и годовые отчеты. «Больше года Закиров нам на нервах играет, жалобы пишет в разные инстанции… не он, юристы его, — говорит главный экономист. — 10 жалоб написали, к нам проверки постоянно приходят. Они ходят по району, объезжают предприятия, узнают учредителей, уговаривают, к Закирову так три раза ходили. Мол, так и так, свою долю получим». Он считает, что, если эта схема отладится, масштаб трагедии может быть больше, чем кажется сейчас. Например, если после смерти владельца его доля перейдет детям, их, вероятно даже уговаривать не придется — пустят бывшие колхозы на распыл. Закиров не единственный учредитель «Яна Тормыш», к которому юристы «Юстиции» пришли с предложением об отчуждении доли. После того как он дал свое согласие, они наведались к другому владельцу ООО — Фариту Шакирову, но тот 26 лет был главным ветврачом хозяйства и отчуждать свою долю не собирается.

«В марте прошлого года ко мне зашел Назмутдинов. Предложил, чтобы свою долю я передал ему. Я отказался. „Обдумай, — говорит, — есть такие товарищи, кто согласен. Сам не будешь никуда ходить, все сделаем“. Я говорю: „Это же не моя доля — 23 миллиона! Я до такой степени дураком уж не буду — это не моя доля, не мои деньги. Это был колхоз — все земельные паи, все-все поровну было“», — рассказал Шакиров. Он уточнил, что отказался сразу, юрист даже не успел предложить ему условия того, в какой пропорции будут делиться отсуженные у «Яна Тормыш» деньги. «Мне он еще время дал подумать, вон, визитку оставил, — Шакиров продемонстрировал зеленую карточку начальника юридического отдела юстиции. — Но я не соглашусь, и вряд ли кто-то другой согласится. Кто же нас похоронит тогда? В документах Закиров же подписался: 2 миллиона самому, 22 — Туктарову. А разве Туктаров даст ему эти деньги? Куда пойдет Закиров с этими 2 миллионами? Такого хозяина еще в Янгулово не было. Сейчас он дома сидит, никто с ним даже не здоровается…» — констатировал Шакиров. На вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online», почему Закиров все же согласился на предложения юристов, он коротко ответил: «Из-за злости». Сам «мироед» Закиров с корреспондентом «БИЗНЕС Online» общаться отказался.

«В РЕЗУЛЬТАТЕ ПРИВАТИЗАЦИИ У ВАС ПОЯВИЛАСЬ СОБСТВЕННОСТЬ, А ПОТОМ КУДА ОНА ПОДЕВАЛАСЬ?»

«БИЗНЕС Online» обратился к татарстанским юристам и чиновникам с просьбой прокомментировать не только юридические аспекты данного дела, но и его экономическую составляющую. По словам руководителя департамента гражданского права юридического агентства «ЮНЭКС» Юлии Майоровой, схема монетизации долей в бывших колхозах вполне законна, поскольку при подаче одним из участников ООО заявления о выходе общество обязано выплатить ему действительную стоимость его доли. «Задним числом (после подачи заявления о выходе) внести поправки в устав не получится», — подчеркнула она. Майорова пояснила, что стоимость доли рассчитывается на основании годовой отчетности (баланса). «Многие владельцы бизнесов недооценивают такие положения устава, хотя, если все правильно прописать и четко определить порядок и условия выхода участника из общества, подобных проблем не возникнет. Это на заметку всем действующим ООО — обратиться к профессиональным юристам и актуализировать указанные условия в уставе, пока не стало поздно», — отметила она

Джаудат Латыпов, совладелец и директор Казанского юридического центра, отмечает, что в данном случае надо также разбираться, как и на каких основаниях в нулевые имущество СХПК перешло в ООО: у кого хранятся реестры, где архивы? «В результате приватизации у вас появилась собственность, а потом куда она подевалась? Идите, разбирайтесь с прокуратурой, кто куда дел вашу собственность в начале 2000-х. Надо найти все бумажки, возможны мошеннические схемы. Может быть, сроки уголовного преследования еще не прошли?» — посоветовал он сельчанам. По мнению юриста, основные баталии в случае с иском Закирова развернутся во время определения действительной стоимости имущества ООО, скорее всего, потребуется проведение экспертизы.

В свою очередь, в пресс-службе минсельхоза, комментируя нашему изданию перспективы балтасинского дела, ограничились заверениями в том, что суд во всем разберется, но при этом обозначили, на чьей стороне власти республики. «По отдельности каждое действие Равела Закирова не нарушает закон, однако в совокупности они приводят к тому, что право требования (доли в капитале ООО — прим. ред.), которое неразрывно связанное с личностью участника общества, переходит к третьему лицу в нарушение преимущественных прав других участников», — считают в ведомстве.

Отвечая на претензии селян, в минсельхозе отметили, что такая юридическая форма, как ООО, широко применяется в сельском хозяйстве. «Вопрос не в том, какую форму выбрать, а в том, что, какая бы организационно-правовая форма ни была принята, ее надо понимать и хорошо в ней ориентироваться, четко оговорить с партнерами все „правила игры“ и закрепить их в уставах и учредительных документах, законодатель это позволяет», — подчеркнули в пресс-службе ведомства.

 

Подробнее: https://www.business-gazeta.ru/article/422230